Энрико Карузо

    В конце двухтысячного года журналисты, которые любят подводить итоги, анализировать и обобщать, провозгласили Энрико Карузо лучшим оперным певцом двадцатого столетия. Мнение журналистов и их обобщения являются важными при оценке места Карузо в исторической ретроспективе вокала, но более определяющими, следует признать высказывания профессиональных певцов уровня Карузо.
    Импресарио Джулио Гатти Казацца, пригласил знаменитого русского артиста Ф. И. Шаляпина исполнить заглавную роль в опере Ариго Бойто "Мефистофель" в миланском театре Ла Скала. Партию Фауста исполнял Энрико Карузо. Эта была их первая встреча, в дальнейшем они стали друзьями. После окончания спектакля, Карузо от Шаляпина услышал один из самых приятных комплиментов:
     "Ваш голос - тот идеал, который до сих пор я так тщетно искал".
    Оказалось, что они ровесники - родились не только в один год, но также в один месяц. Карузо на 14 дней старше своего русского коллеги.
    Через много лет, уже после смерти Карузо, когда его артистическая уборная в нью-йоркской Метрополитен Опера оказалась в распоряжении Шаляпина, он на стене сделал следующую надпись.

    Сегодня с трепетной душой
    В твою актерскую обитель
    Вошел я - друг "далекий" мой!
    ..........................
    Но ты певец страны полденной,
    Холодной смертью поражённый
    Лежишь в земле - тебя здесь нет,
    И плачу я! - И мне в ответ
    в воспоминаниях о Карузо -
    тихонько плачет твоя муза!

    Спустя примерно столетие после первой встречи Карузо с Шаляпиным, с выдающимся тенором нашего времени Лучано Паваротти произошел следующий случай, который характеризует его отношение к Карузо.
    В Неаполе, родном городе Энрико Карузо, где он родился и вырос, должны были снимать фильм с участием Паваротти. Съемочная группа во главе с режиссером прибыла в Неаполь, выбрали место съемки, перспективу, обозначили мизансцену и направились в гостиницу, куда должен был прибыть и остановиться Лучано. После того, как съемочный коллектив расположился в гостинице, хозяйка отеля сказала режиссеру, что в гостинице имеется музей Карузо. Режиссер сильно заволновался и попросил ее не говорить об этом Паваротти до съемок.
    Когда Паваротти добрался до гостиницы, к нему подошла хозяйка гостиницы и сказала:
    - У нас в отеле находится музей Энрико Карузо.
    Режиссер в страшном волнении обратился к Лучано:
    - Я вас очень прошу, маэстро, отложите посещение музея Карузо на время после съемок, иначе стемнеет, и мы не успеем провести съемку.
    - Нет, - категорически сказал Лучано Паваротти, - когда речь заходит о Карузо, все откладывается на потом.
    Этот эпизод описан в книге о Паваротти и демонстрирует его отношение к Карузо, как к непререкаемому божеству.
    Приведем еще несколько высказываний коллег, современников Карузо, выдающихся артистов, сделанных после прослушанных спектаклей с его участием.
    Жан де Решке, король теноров "Метрополитен" еще до появление там Карузо, сказал, что неаполитанец предназначен стать его приемником. Эдвард де Решке, такой же знаменитый бас, как и его брат-тенор, заявил Карузо:
    - Я никогда не слышал, более прекрасного голоса. Вы поете как Бог. Вы истинный артист…Вы заставляете меня пролить много слез. Я был, очень тронут, а это бывает со мной очень, очень редко. У вас есть сердце, чувство, поэзия, правда…С этими качествами вы овладеете всем миром…
    После триумфальных гастролей Карузо в Париже, знаменитый французский актер Коклет написал ему: - В мире нет чуда, равного вашему голосу.
    1901 год, Тосканини и Гатти-Казацца решили гвоздем сезона в ''Ла Скала'' сделать комическую оперу Г. Доницетти "Любовный напиток". Они сошлись на том, что для этой роли подойдет молодой певец Энрико Корузо.
    В день спектакля все находились в большом волнении. И вот как это описывает Гатти-Казацца:
    ''Тосканини… занимает свое место… Опера начинается…Публика не проявляет интереса и остается холодной… Дело плохо… Настает очередь Карузо…Спокойный, сознавая, что решается судьба спектакля, он поет ответ на арию Адины, с таким чувством, таким голосом, что не поддается описанию. Он растапливает лед, постепенно захватывает публику, подчиняет ее себе, завоевывает, берет в плен… Взрыв! Буря одобрительных голосов, аплодисментов… Все так настойчиво и возбужденно требуют повторения, что Тосканини, вопреки своему отвращению к бисам, вынужден подчиниться… Во время антракта все говорят только о Карузо… Романс "Una furtiva lagrima" , каждая фраза которого сопровождается голосами восхищения, бисируется им, а публика вновь требует повторения… Сияющий Тосканини, вышедший с артистами на поклон, обнял Карузо и сказал, мне: ''Мой Бог! Если этот неаполитанец будет продолжать так петь, он заставит о себе говорить весь мир!'' Предсказание Тосканини сбылось...
   Громадный, оглушительный успех, который выпал на долю Карузо в начале двадцатого столетия совпал с началом его успешных выступлений на оперной сцене и изобретением звукозаписи. 1900 год для Карузо ознаменован первым успешным выступлением в Ла Скала в опере Доницетти ''Любовный напиток'' и первой граммофонной записью арии Каварадосси из 3-го акта оперы Пуччини ''Тоска''. Встреча неповторимого голоса, оперы и механического звукозаписывающего аппарата, создали тот миф о неаполитанском теноре, который существует и поныне. Последовали многочисленные записи оперных арий, неаполитанских песен, романсов и серенад. Особый успех выпал на записи арии Канио из опера ,,Паяцы,, , Романс Неморино из 2 акта оп.''Любовный напиток'', арию Каварадосси из 3-го акта оп.''Тоска'' , романс Радомеса из 1-го акта оп. ''Аида'', Баллада Герцога из 1-го и Песенка Герцога из 4-го акта из оп. ''Риголетто'' и Сицилиана Турриду из оп. ''Сельская честь'', которые были записаны по пять и более раз.
   Джакомо Лаури-Вольпи (знаменитый тенор, музыкальный критик, автор ряда бесценных книг по вокалу) в книге ''Вокальные параллели'' отмечает ,,На всей Земле не было уголка, в которой из граммофонного рупора не прозвучало бы ариозо ''Смейся, паяц'' в исполнении Карузо… Голос Карузо и музыка Леонковалло оказались словно созданными друг для друга. А резец звукозаписывающего аппарата втиснул в бороздки воскового диска голос, более всех остальных подходящий для этой цели, матово-мягкий, разливистый, мясистый и упругий''.
   Подлинная слава Энрико Карузо состоялась благодаря тем записям, которые были выполнены при его непродолжительной жизни. Существуют различные перечни дискографического наследия Энрико Карузо. В версии Дж, Фристоуна и Ч. Драмонда содержится описание каждой из 239 выпущенных грамзаписей тенора.(см. в кн. Энрико Карузо на сцене и в жизни, М., 2002). Карузо всегда был певцом не только для коллекционеров; его записи во все времена пользовались повышенным спросом у широкого любителя вокала. К середине двадцатого столетия тираж его пластинок перевалил 50 миллионов. В дальнейшем, благодаря выпуску долгоиграющих пластинок, вероятнее всего, удвоился. Теперь выпускаются лазерные и компьютерные диски после компьютерных реставраций оригиналов посредством современных цифровых методов. Эти диски, как и прежде, раскупаются с большой быстротой. Количество поклонников Карузо возрастает.
   ''Голос его, как и стиль останется уникальным в истории вокала. Единственен и неповторим его баритональный тембр, неповторима вокальная манера, сердечная и человечная. Казалось его голосовые связки размещались не в гортани, а где-то в недрах сердечной мышцы, между предсердиями и желудочками и приводились в действие не воздухом, а кровью, бьющейся в ритме пульса. Критическим умам следовало бы воздержаться от суждений о том, что говорится и поется сердцем… Звук виолончели не давал покоя фантазии Карузо… он стал практиковать концентрацию звука, голосовой нажим, стараясь приближаться к звуковой широте и объемности, которые присущи виолончели под смычком больших музыкантов''- Лаури-Вольпи.

       Тема Карузо в меня запала в тяжелые послевоенные годы (1947), когда мне было 13 лет. Я увлекался оперным пением и с товарищами посещал тбилисский оперный театр. Мы прослушали весь обширный репертуар театра, не упуская ни одного гастролера. Гастрольные спектакли были часты. Весной, с наступлением теплых солнечных дней, в Тбилиси приезжали выдающиеся певцы того времени, солисты Большого театра С.Я. Лемешев, И.С. Козловский, A.C. Пирогов, М.O. Рейзен, В.В. Барсова, В.A. Давыдова, H.C. Ханаев…
       Однажды во время детских игр в беседе с моей сверстницей, я сообщил, что вчера был на оперном спектакле ’’Тоска’’. Она сказала, что у них дома имеется пластинка с арией из оперы ’’Тоска’’ в исполнении Карузо. Я попросил принести мне на несколько дней эту пластинку. На следующий день я получил толстую одностороннюю пластинку с оранжевой этикеткой с надписью - Ария Каварадоси из оп. Тоска., 3-ий акт, Энрико Карузо. После трехдневного непрерывного прослушивания на патефоне, я вернул пластинку, но память о ней сохранилась на всю жизнь. C тех пор, я коллекционирую пластинки, книги и статьи связанные с Энрико Карузо.